Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентур - Страница 93

С этого момента и началась непосредственная агентурная деятельность Ставки Главковерха. С этого же момента Игнатьев, как это видно из приведенного "положения" о начальнике русского отделения, был назначен руководителем "всеми разведывательными организациями и отдельными агентами, работавшими… для штабов действующей армии".

В своем первом же докладе генерал-квартирмейстеру Ставки Игнатьев предлагал ему несколько, с первого взгляда заманчивых комбинаций. Он указывал, что Ватикан хорошо осведомлен о делах Австрии и католической части Германии. С целью установить связь с кругами Ватикана, Игнатьев нашел одного русского офицера в отставке, "принявшего еще раньше католичество и находившегося прежде в тесных сношениях с кардиналом Рамполло". Лицо это было отправлено в Испанию с задачей — войти в придворные и католические круги этой страны.

Это ему, якобы, удалось, и он создал "три прочных центра для набора агентов". Кроме того, ему, якобы, удалось договориться "с испанским офицером, посылаемым королем для наведения справок о пленных в Германии".

"После долгих и тщательных розысков", Игнатьеву, якобы, удалось летом 1916 года "выяснить, что масонские организации Швейцарии тесно связаны с таковыми же организациями в Германии". Игнатьев, якобы, заполучил уже несколько агентов в ложах Франции и Швейцарии. Однако, он сам оговаривается, что "связи эти смогут дать много особенно ценного лишь в конце войны, как политические осведомители в Германии".

Наконец, Игнатьев обращал внимание Ставки на "Римскую" организацию (о ней мы уже говорили при разборе сети военного агента в Италии), от которой Ген. штаб отказался, как от слишком дорогой (100.000 ит. лир в месяц) и подозревавшейся в провокаторстве. Игнатьев ее прибрал после этого для штаба Юго-Западного фронта, а затем предложил Ставке, ибо, как писал Игнатьев "организация подготовила восемь новых центров для перехвата перевозок в Германии по линиям: Штаргард — Котбус — Герлиц и Тори — Лисса — Боняин".

В заключение Игнатьев писал, что "если, будет признано желательным продолжать работу вышеуказанных организаций, то необходимо ассигнование кредитов до 1-го января 1917 года, т. е. на два месяца, в размере:

Ставка пошла на это, однако перевести деньги непосредственно Игнатьеву побоялась, а перевела их на имя ген. Палицына — начальника военной миссии русской Ставки при французском главнокомандовании.

Таким образом, было заложено начала агентурной деятельности Ставки.

27 декабря 1916 г. Игнатьев сообщил, что от "восьми центров "Римской" организации первые материалы можно ожидать лишь в первой половине января".

Одновременно Игнатьев доносил о новой организации, во главе которой был поставлен "некий Сватковский — представитель Петроградского Телеграфного Агентства в Швейцарии, — под псевдонимом "Шевалье". Он бывший сотрудник закрытой газеты "Русь", является негласным агентом нашего министерства иностранных дел в Швейцарии по вопросам националистическим. Некоторое время работал с чехами по военной разведке в связи с нашими военными агентами в Швейцарии и Италии. Теперь уже несколько месяцев работу по военной разведке он прекратил, ввиду провала чешской организации. Ко мне он обратился с предложением организовать сеть агентов, использовав одно лицо, весьма влиятельное в австрийских и германских украинофильских кругах.

В виду некоторого поворота в украинофильских кругах в нашу пользу, а равно заманчивости использовать людей, нам преданных, в Галиции и Северной Венгрии и легкости полуофициальных сношений с ними, я решил испробовать эту организацию и немедленно, воспользоваться путешествием главного руководителя из Швейцарии в Германию и Австрию. Пока задача дана самая общая — выяснить людской запас и состав внутренних депо в Германии и Австрии и установить связь с имеющимися в Австрии лицами".

Ставка и эту организацию приняла под свой флаг.

Все эти организации за пять месяцев (декабрь 1916 г. — апрель 1917 г.) стоили Ставке 273.363 фран. франка.

Видимо, особого доверия к Игнатьеву Ставка не имела. Генерал-квартирмейстера Ставки ген. Пустовойтенко волновало положение дел у Игнатьева. От времени до времени он его об этом запрашивал, давая в то же время поручения ген. Палицыну "детально ознакамливаться с организацией Игнатьева" и т. д.

На один из таких запросов Игнатьев 2 марта 1917 года ответил, что положение "Римской" организации без изменений. Организация "Шевалье" — несколько расширилась и в первой половине марта ожидается получение сведений из Галиции, Литвы и центральной Германии. За это время, якобы, удалось добиться от сотрудников, чтобы ими обращалось главное внимание на цели более военного характера.

"Организация "Испанская" — по словам Игнатьева, — была совершенно реорганизована, но работа ее все же оставалась неудовлетворительной, что Игнатьев объяснял "характером элементов, работавших в ней".

Как видим, за пять месяцев, как Ставка связалась с Игнатьевым, израсходовано было уже около 150.000 рублей, организации же его все организовывались и переорганизовывались, а результатов никаких не было.

13 марта 1917 года Ставка телеграфировала ген. Палицыну:

"Отсюда в высшей степени трудно дать определенные указания о размерах расходов, которые необходимы для получения нужных сведений. Прошу вас детально ознакомиться с организацией графа Игнатьева 2-го, разобраться, насколько необходимы и производительны расходы в настоящих размерах и не слишком ли широко ведется дело в том смысле, что переплачиваются излишние деньги…"