Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентур - Страница 57

Агентура Попова и Ладыгина, специализировавшись на монгольском вопросе, прежде всего, задалась целью включить в свою сеть все китайские правительственные учреждения, причастные к этому вопросу, дабы путем документальной разведки в них осветить монгольскую политику Китая и современное положение Монголии. Ко времени отъезда из Харбина Энкеля, эта организационная задача считалась почти выполненной. Агентура к этому времени состояла из следующих агентов:

1. Три агента-вербовщика, через посредство которых была укомплектована почти вся сеть. Руководители надеялись через их же посредство насадить и всю местную сеть в Монголии. Энкель был в восторге от этих лиц, характеризуя их следующим образом: "не служащие у нас в качестве переводчиков, сяньшинов и т. д., следовательно, не скомпрометированные в глазах китайцев и японцев, ловкие, смелые и преданные нам идейно; двое из этих агентов вполне пригодны к выполнению ответственных поручений и в военное время".

Получали эти агенты-вербовщики каждый по 100 рублей в месяц.

2. Чиновник в министерстве внутренних дел в Пекине. Он давал в копиях наиболее интересные документы по монгольским и маньчжурским делам, коими обменивалось центральное китайское правительство и местные власти. Чиновник получал за свою работу по 30 рублей в месяц.

3. Чиновник в монгольском бюро в Мукдене, в котором сосредотачивалась вся переписка по вопросам, касавшимся восточной Монголии. Этот чиновник получал за свои услуги по 100 руб. в месяц.

4. Начальник топографического отдела при управлении вице-короля в Маньчжурии, доставлявшего картографический и статистический материал по Маньчжурии и Монголии (при его посредстве были добыты секретные 12-ти верстные карты восточной Монголии, составленные китайцами по новейшим съемкам, а также карты уездов Чжеримского сейма в масштабе 2 версты в дюйме и описания названных уездов). Этот агент имел трех помощников, служивших в Монгольском бюро, двое из коих были топографами, а третий — драгоманом для сношений с монгольскими князьями. Сам агент получал по 100 руб., а его помощники каждый по 30 руб. в месяц. Кроме того, имелось еще пять агентов в разных пунктах и в китайских учреждениях.

Все эти агенты, за исключением шести, были монголы по национальности, но "по внешности нисколько не отличавшиеся от китайцев, языком которых они владеют в совершенстве", — повествует Энкель. Остальные были китайцами.

На содержание всей этой сети и переводчиков Попов и Ладыгин тратили в месяц около 850 руб. Остальные деньги расходовались на командировки агентов, на покупку случайных сведений и пр.

Ладыгин сообщал весь добытый материал только Главному управлению Ген. штаба и лишь в исключительных случаях штабу Заамурского округа пограничной связи.

III. Консулом в Гирине состоял Ген. штаба подполковник Соковкин, который вел разведку на всем пространстве гиринской провинции, за исключением лишь полосы отчуждения железной дороги.

На сбор и обработку сведений консул получал от Главного управления Генерального штаба по 3.000 руб. в год и такую же сумму от министерства иностранных дел. На эти средства он содержал двенадцать агентов разных наименований, тратя на них около 320 руб. в месяц.

IV. Заведывающий разведкой в Корее — Н. Н. Бирюков вел разведку по всей Корее и в Нангане, на что ему отпускалось по 5.000 руб. в год.

Он имел агентов: в северо-восточной Корее, в Циндао и в Пеньянском районе.

Все эти агенты ни постоянного местожительства, ни определенных занятий, ни каких бы то ни было прочных связей и интересов в порученных их освещению районах не имели и на постоянном жалованье не стояли. Получали они в среднем по 40–50 руб. в месяц.

В Сеуле агентом Бирюкова состоял бывший секретарь китайской миссии в Петербурге, поддерживавший сношения со старым китайским императором. Определенных занятий он не имел, сведения давал случайные и оплачивался сдельно, в среднем до 50 руб. в месяц.

Несколько агентов для поручений, также оплачиваемых сдельно, находились в Генгане.

Переводчик из бывших учеников Бирюкова, который являлся также и вербовщиком агентов, получал в месяц 75 руб.

Кроме того, Бирюков пользовался бесплатно сведениями, доставлявшимися ему переводчиком консульства в Фузане и некоторыми корреспондентами в Японии.

Все агенты Бирюкова были по национальности корейцами, из них многие являлись его бывшими учениками.

Из дальневосточной печати Бирюков черпал лишь сведения военного характера.

Все собранные сведения Бирюков сообщал в Главное управление Генерального штаба, а также частично генеральному консулу в Сеуле и по запросам — штабу Приамурского военного округа.

"Считая рискованным доверять свои донесения почте, — писал Энкель, — или пересылать их через своих агентов-корейцев, Бирюков лично возил их периодически во Владивосток или Нагасаки".

У Энкеля создалось впечатление полной неупорядоченности и бессистемности руководимого Бирюковым агентурного дела, которое, по-видимому, всецело держалось на его переводчике и добросовестном отношении к своим обязанностям агентов последнего. Энкель заявил, что он "считает с одной стороны невозможным доверить намечаемую организацию разведки в северо-восточной Корее и Нангане Бирюкову, по-видимому, лишенному организаторского таланта и крайне болезненному, а с другой — полагая нежелательным совершенно отказаться от услуг названного лица, весьма популярного и любимого в Корее, я полагал бы настоятельно необходимым принять решительные меры к насаждению в возможно непродолжительном времени офицера Генерального штаба в Нангане или Чончжине, с возложением на него обязанностей по организации и ведению разведки в северо-восточной Корее и Нангане; Бирюкову же поручить те же функции по отношению к северо-западной Корее, с подчинением его в разведывательно-организационном отношении Мукденскому помощнику военного агента в Китае".