Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентур - Страница 113

113

Между тем, при правильной постановке разведки следовало бы строго разграничить роли и задачи между разными штабами. Всю оперативную разведку следовало бы возложить на штабы фронтов, армий и корпусов и вести ее исключительно через линию фронта, но ни в коем случае не через нейтральные страны. Стратегическая разведка — дело Ген. штаба. Он получает необходимые указания от Главнокомандования и ведет агентурную разведку через нейтральные страны. Главнокомандование непосредственно разведки не ведет, но руководит, направляет и увязывает разведывательную деятельность Ген. штаба, штабов фронтов и гражданских ведомств.

Лишь в самом конце войны это грубая, роковая для русской агентурной разведки, ошибка Ген штаба была исправлена и вся разведка через нейтральные страны была объединена в Ген. штабе.

Ведение агентурной разведки через линию фронта, особенно при позиционной войне, дело трудное, но все же возможное. Однако, вести разведку так, как пытались это делать русские войсковые штабы, — нельзя. Во-первых, агентурному аппарату со всеми агентами этой разведки следовало бы при уходе войсковой части не уходить вместе с ней, а остаться на месте и перейти в ведение сменяющей ее части, т. е.разведку следовало бы сделать территориальной. Это необходимо для того, чтобы руководители агентуры хорошо знали свой участок и местные условия, что имеет громадное значение для успешной работы. Агенты, завербованные из местного населения, также могут принести пользу только на участке, который они великолепно знают и языком населения которого они владеют.

Во-вторых, приемы вербовки, подготовки, оплаты и обращения с агентами, практиковавшиеся русскими фронтовыми разведорганами, никуда не годились. При вербовке допускалась конкуренция между разными разведорганами, что являлось следствием отсутствия руководства высших штабов над низшими и отсутствия распределения между ними районов работы. Подготовка агентов в специальных школах вела к тому, что в случае перехода на сторону противника хотя бы одного из учеников такой школы, он выдавал противнику и всех остальных. В практике разведывательной деятельности речь может идти лишь о персональном инструктировании в изолированной обстановке каждого агента в отдельности.

Оплата агентов производилась в крайне мизерных размерах и после большого торга, причем за каждый полученный агентом рубль требовалась его расписка и т. д. Эти бюрократические приемы крайне вредно влияли на психологию как раз тех людей, которые на опасное дело разведки решались пойти, главным образом, из-за денег. Твердое месячное жалованье без премиальных за ценные материалы убивало в агентах всякую инициативу и стремление к лучшему выполнению задания. Мы, конечно, этим не хотим сказать, что агента нужно осыпать золотом и швыряться деньгами направо и налево. Цель наша подчеркнуть, что разведывательные органы царской России не умели использовать человеческую алчность к деньгам.

Презрительное, высокомерное отношение к агентам со стороны служащих (офицеров) разведывательных аппаратов, неподавание агентам руки, брезгливое отношение к их личным нуждам, издевательства со стороны войск (отправка в тыл с плакатом на груди и спине с надписью "шпион" и т. д.), избиения и пр. — вели к тому, что многие, более способные, агенты переходили к противнику и работали как двойники. Русская же разведка использовать с выгодой для себя агентов-двойников не умела, тогда как при умелом и умном подходе можно использовать с большой выгодой для дела и эти, хотя и нежелательные, элементы. Это положение вполне подтверждается опытом германской агентурной разведки во время войны 1914-18 гг.

Бросается в глаза, что русские фронтовые разведорганы главным образом базировались на агентах-ходоках и почти совершенно не пользовались агентами-резидентами, в то время, как последние особенно при позиционной войне и при хорошо налаженной связи, могли бы дать наиболее ценные сведения о противнике.

Царское военное ведомство, как мы видели, несколько раз делало робкие попытки вести активную (диверсионную) разведку. Этот вид агентурной разведки, или вернее — один из способов борьбы "малой войны", — при хорошей постановке и умелом направлении и руководстве может дать весьма ценные результаты. Однако русский Ген. штаб в мирное время над этим вопросом не подумал, как следует и, следовательно, в организационном отношении ничего не предпринял. Не удивительно поэтому, что когда он во время войны захотел в этом отношении кое-что предпринять, он попал в руки контрразведки противника, которая весьма умело, использовала его неподготовленность и беспомощность.

Агитация и пропаганда, игравшие такую колоссальную роль во время войны 1914-18 гг., царским военным ведомством велись от случая к случаю, к тому же весьма неумело и несерьезно. Создается впечатление, что царское правительство в целом и военное ведомство в частности этому, весьма серьезному, средству борьбы должного значения не придавали.

Тоже самое нужно сказать и в отношении экономической борьбы с противником. Военное ведомство старалось от этого дела отойти по возможности дальше, не учитывая всей серьезности и важности успешной борьбы в этой области.

Итак, можно сказать, что в войну 1914-18 гг. печальные опыты прежних войн в отношении агентурной разведки повторились. Многие военные операции, хорошо подготовленные и продуманные во всех отношениях, в разведывательном отношении подготовлены не были. Даже во время войны, как мы видели, военные вершители судеб царской России в деле организации и руководства разведкой не сумели подняться выше мелких дрязг и склок. Бесконечные планы, проекты, бесконечные споры и бесконечная критика друг друга и подсиживание, — вот сущность деятельности царских генштабистов в области агентурной разведки. Дальше этого дело не шло. Даже военная опасность не смогла прекратить этого, не только бесполезного, но и вредного переливания из пустого в порожнее. Среди громадного количества людей с высшим военным образованием, видимо, не нашлось человека, способного охватить и поставить дело агентурной разведки на должную высоту.

113